Шерлок Холмс — изобретение Вольтера?

Уникальность конандойлевского персонажа Шерлока Холмса ныне ни у кого уже не вызывает сомнений, как и его бессмертие. Все, что мы видели до сих пор — только подражание и пародии, неспособные конкурировать с оригиналом. Но если о бессмертии говорить еще рано, ведь со времени его создания прошло не так уж много времени (напомним, что Холмс впервые появляется в повести, написанной в 1887 году — это был «Этюд в багровых тонах»), то об уникальности можно было бы поспорить уже сейчас.

Конечно, никто не станет ставить под сомнение тот факт, что прототипом Холмса стал реальный человек, с которым Конан Дойлю выпали честь и удовольствие работать в одном госпитале. Хирург Джозеф Белл обладал незаурядными умственными способностями — он не только подмечал мелкие частности, но и умело реконструировал наиболее вероятные причины их возникновения.

Реальность прототипа нам только на руку — природа едва ли удержится от повторений. А это означает, что подобные люди появлялись раньше, существуют сейчас, и их появления можно ожидать в будущем. Другой вопрос — отражался ли факт их существования в литературе до появления Шерлока Холмса?

Один такой пример попался мне совершенно случайно при чтении Вольтера. Его повествование не имеет ничего общего с тем жанром литературы, который появился веком позже — с детективами. И если говорить о литературной принадлежности повести «Задиг», то это скорее приключенческий жанр (использованный, правда, для прикрытия авторского сарказма в адрес современников). Тем не менее, именно там находится персонаж, который излагает последовательность своих умозаключений в точности так, как это сделал бы Шерлок Холмс! И Вольтера не обвинить в подражании Конан Дойлю — «Задиг» написан в 1747 году.

Впрочем, судите сами:

/После долгого времени, проведенного в уединении и потраченного на изучение природы, Задиг вернулся к людям. И вот однажды он гулял по саду, когда его спросили, не видел ли он там собаку и лошадь. Он подробно и достоверно описал ту и другую пропажу, но при этом заявил, что не видел их своими глазами. Его арестовали по подозрению в краже. Позже животные нашлись сами, Задиг же объяснил суду, откуда он узнал о них столь многое/:

– Звезды правосудия, бездны познания, зерцала истины, вы, имеющие тяжесть свинца, твердость железа, блеск алмаза и большое сходство с золотом! Так как мне дозволено говорить перед этим высочайшим собранием – я клянусь вам Оромаэдом, что никогда не видел ни почтенной собаки царицы, ни священного коня царя царей. Вот что со мной случилось. Я прогуливался по опушке той рощицы, где встретил потом достопочтенного евнуха и прославленного егермейстера. Я увидел на песке следы животного и легко распознал, что их оставила маленькая собачка. По едва приметным длинным бороздкам на песке между следами лап я определил, что это сука, у которой соски свисают до земли, из чего следует, что она недавно ощенилась. Следы, бороздившие песок по бокам от передних лап, говорили о том, что у нее очень длинные уши, а так как я заметил, что след одной лапы везде менее глубок, чем следы остальных трех, то догадался, что собака нашей августейшей государыни немного хромает, если я смею так выразиться. Что же касается коня царя царей, то знайте, что, прогуливаясь по дорогам этой рощи, я заметил следы лошадиных подков, которые вес были на равном расстоянии друг от друга. Вот, подумал я, лошадь, у которой превосходный галоп. Пыль с деревьев вдоль узкой дороги, шириною не более семи футов, была немного сбита справа и слева, в трех с половиной футах от середины дороги. У этой лошади, подумал я, хвост трех с половиною футов длиной: в своем движении направо и налево он смел эту пыль. Я увидел под деревьями, образующими свод в пять футов высоты, листья, только что опавшие с ветвей, из чего я заключил, что лошадь касалась их и, следовательно, была пяти футов ростом. Я исследовал камень кремневой породы, о который она потерлась удилами, и на этом основании определил, что бляхи на удилах были из золота в двадцать три карата достоинством. Наконец, по отпечаткам подков, оставленным на камнях другой породы, я пришел к заключению, что ее подковы из серебра достоинством в одиннадцать денье.

Полагаю, теперь вы убедились в том, что дедуктивный метод в литературе не был изобретением Конан Дойля? Едва ли речь идет о буквальном заимствовании — в литературе, как и в науке, вполне допустимо и независимое открытие одних и тех же вещей. Хотя в наше время есть сторонники и той гипотезы, что именно данное произведение Вольтера, а точнее «метод Задига» непосредственно повлияли на появление детективной литературы, подав идею ее родоначальнику Эдгару По и вдохновив его на создание метода Огюста Дюпена, сыщика из рассказа «Убийство на улице Морг».

(Любопытно, что влияние Вольтера в этом вопросе простирается и за пределы литературы. Так знаменитый французский натуралист XVIII-XIX веков Жорж Кювье вспоминает именно о «методе Задига», рассказывая о том, как тривиально стало его использование в палеонтологии при реконструкции вида и строения «допотопных животных» по их следам и останкам.)

Но установление причинно-следственных связей относится к числу задач, которые наш ум решает постоянно, начиная с самого детства (в том числе и детства самого человечества). Реальный Джозеф Белл — пример необычайной развитости такой способности. Тут, вероятно, все же обошлось без Вольтера)).

И все же один вопрос остается неразрешенным: что именно сделало двух персонажей и одно реальное лицо столь наблюдательными — природа или обучение?

Автор: Кузьмина Ольга

Пожалуйста, оставьте отзыв о нашем сайте. Большое спасибо!

Хотите больше? Ищите нас в соцсетях:   ВКонтакте   X (Twitter)